Маканин Владимир - Ключарев И Алимушкин
prose_contemporary Владимир Семенович Маканин Ключарев и Алимушкин 1979 ru ru Слава А Zenzen arienai@mail.ru FB Tools 2006-01-22 http://www.belousenko.com/ Александр Белоусенко (belousenko@yahoo.com) 3B062007-55EA-4852-993A-F5E98AF0806C 1.1 1.1 — Исправлены замеченные ошибки.
Владимир Маканин. Удавшийся рассказ о любви Вагриус Москва 2000 5-264-00238-X Владимир Маканин
Ключарев и Алимушкин
рассказ
1
Человек заметил вдруг, что чем более везет в жизни ему, тем менее везет некоему другому человеку, — заметил он это случайно и даже неожиданно. Человеку это не понравилось. Он не был такой уж отчужденный, чтобы праздновать праздник, когда за стеной надсадно плачут.
А получалось именно так или почти так. И ничего переиначить и переменить он не мог, потому что не все можно переменить и переиначить. И тогда он стал привыкать.
Однажды он не выдержал и пришел к тому, к другому, человеку и сказал:
— Мне везет, а тебе не везет... Это меня угнетает. И мешает мне жить.
Тот, которому не везло, не понял. И не поверил.
— Ерунда, — ответил он. — Это вещи, не связанные между собой. Мне и впрямь не везет, но ты тут ни при чем.
— И все-таки меня это мучит.
— Ерунда... Не думай об этом. Живи спокойно.
Он ушел. И продолжал жить. И отчасти продолжал мучиться, потому что тому, другому человеку делалось все хуже. А ему везло.
Ему всегда светило солнце, улыбались женщины, попадались покладистые начальники, и в семье тоже была тишь и гладь. И тогда он затеял мысленный разговор с Богом.
— Это несправедливо, — сказал он. — Получается, что счастье одному человеку выпадает за счет несчастья другого.
А Бог спросил:
— Почему же несправедливо?
— Потому что жестоко.
Бог подумал-подумал, потом вздохнул:
— Счастья мало.
— Мало?
— Ну да... Попробуй-ка одним одеялом укрыть восемь человек. Много ли достанется каждому? — И Бог улетел. Бог исчез и не дал ответа или же дал такой ответ, который ничего не значит.
Он как бы отшутился.
И тогда человек перестал думать об этом — в конце концов, сколько можно думать об одном и том же? В конце концов, это утомляет. Вот, собственно, и вся история. Но тут важны подробности... Ключарев был научный сотрудник, кажется, математик — да, именно математик.
Семья у него была обычная. И квартира обычная. И жизнь тоже, в общем, была вполне обычная — чередование светлых и темных полос приводило к некой срединности и сумме, которую и называют словами «обычная жизнь».
Из этой «обычности» Ключарева выделяло, пожалуй, то, что он был несколько манерно шутлив. Однажды по дороге с работы домой он нашел на тропе, в снегу, кошелек с десятью, что ли, рублями. Он тут же сказал самому себе:
— Поздравляю. Ради этого стоило жить.
Улыбаясь, Ключарев здесь же написал обычное объявление — так, мол, и так, кошелек найден, потерявший — приди. И дописал внизу свой адрес. Бумажку эту он нанизал на гвоздик доски объявлений ближайшего дома.
Была зима — чтобы написать и нанизать бумажку на гвоздик, ему пришлось поставить портфель в снег. Нанизанный листочек трепался на ветру, но держался крепко.
А в том, что ни сегодня, ни завтра по объявлению никто не пришел, удивительного не было — куда удивительнее было то, что на следующий день начальник отдела, брюзга, зажимщик и явный недоброжелатель, предложил вдруг Ключареву поместить статью в крупный научный журнал. При этом в соавторы начальник не напрашивался. Именно поэтому Ключарев, вернувшись домой, уже с порога сказал жене:
— У меня началась полоса везения.
А жена Ключарева была женщина тихая и скромн